Болезнь сердца
В наш, так сказать, нервный век встречается бесчисленное множество людей, которые страдают болезнями нервов, желудка и сердца. Сердце, желудок и нервы — это козлы отпущения, которые за все отвечают. Если кто-нибудь 20-30 лет был здоров, если он до того вре мени никогда даже не чувствовал, где у него сердце, и вдруг начинает прихварывать, то сейчас же говорят, что это болезни сердца, пожалуй, даже порок сердца. Пустые слова! Из своей долголетней практики (мне встречалось бесчисленное множество таких случаев) я убедился, что большей частью эти пороки сердца, гд бы их ни предполагали, — в артериях, клапанах или другом каком-либо месте, — оказываются несуществующими.
Однажды ночью, часов в десять, меня пригласили к одной женщине, которая уже не могла говорить из-за тяжелого, затрудненного дыхания. У нее сильно билось сердце. Во рту больная ощущала сладкий вкус; она опасалась, что умрет от кровотечения из легких, от чего умерла и ее мать на том же году. Лечивший ее доктор объявил, что у нее несколько болезней, самая же главная из них — болезнь сердца. Руки и ноги у больной были очень холодные, и ее беспрестанно мучили позывы к кашлю.
Страшное сердцебиение у этой женщины значительно уменьшилось уже через 5 минут после того, как вдвое сложенное мокрое полотенце приложили ей к животу, куда вскоре была отвлечена кровь, которую, при умелом обращении, можно вести, как послушное дитя за руку. Спустя 10 минут сердцебиение утихло. Сердце, в котором, по мнению врача, скрывалась главная болезнь, пришло в нормальное состояние. Дальнейшие применения воды были следующие: в первый день — два полных обмывания в постели, на другой день — «испанский плащ», на третий — головная паровая ванна, на четвертый — ножная паровая ванна. В таком порядке продолжала она делать эти процедуры еще некоторое время. Живот, который более всего не хотел образумиться, был главным виновником всего, а при описанном сильном ночном приступе, во всяком случае, — главным зачинщиком. Вода, наконец, усмирила живот, и все пришло в надлежащий порядок; сердце, которое, насколько мне известно, впоследствии никогда более не страдало, стало вполне здоровым.